Синягин Николай Кузьмич

Книготорговец и библиофил Ф. Г. Шилов в своих «Записках старого книжника» вспоминал:

«Синягин выработал целый план собирательства лишь русских книг по истории войны 1812 года и всего, что касается России. Собирал Синягин столь энергично, что в течение десяти — пятнадцати лет создал такое собрание книг, брошюр, гравюр, литографий и рисунков, изображающих виды русских городов, монастырей и церквей и быт русского народа, какое никто до сих пор не мог собрать. 

Кроме того, Синягин собирал всех классиков в первых изданиях, иллюстрированные издания, народные сказки, народные песни. После смерти отца, крупного хлеботорговца, Синягин получил большое наследство. На полученный капитал он построил больницу при Институте экспериментальной медицины, оборудовал ее по последнему слову техники и прекратил торговые дела. 

Весь свой досуг Синягин отдавал собиранию книг. Днем он посещал магазины, а вечерами до поздней ночи работал над разборкой своих приобретений. Все дублеты и неподходящие книги он продавал мне. Помимо собрания по эротике, в котором были книги XVIII столетия с гравюрами и такие книги, как „Маркиз де Сад“, „Жизнь 12 цесарей и императриц“, „Заветные сказки“, у него была интересная коллекция цветных литографий 40-х годов, очень много французских акварелей, а также акварелей Зичи, Богданова и других. 

Между прочим, у него была коллекция акварелей Зичи, изобразившего русских царей и великих князей в непристойных позах. Когда во время освящения церкви убили петербургского градоначальника фон дер Лауница, Синягин так перепугался, что все сомнительные вещи уничтожил, в том числе и акварели Зичи. 

Однажды я взял на комиссию две карты, сделанные акварелью с прекрасными картушами. Одна карта (размером 3 x 3 аршина, конца XVIII столетия) изображала путь от Москвы до китайской границы, другая представляла собой план Павловска. Павловским планом Синягин особенно заинтересовался. Эти два плана были оценены в 1 000 рублей, цена для того времени дорогая. Синягин, к которому я привез для показа эти карты, заколебался и обещал дать ответ вечером. Но вечером он не пришел, и я отвез карты их владельцу. Утром приезжает Синягин и, узнав, что плана нет, страшно взволновался — вдруг карты владелец уже продал — и сидел в лавке все время, пока я за этим планом ездил. Позднее Синягин воспроизвел в красках этот Павловский план в своем издании „Материалы к истории императора Александра I и его эпохи“.

Синягин неоднократно ездил за границу и покупал в Берлине и Париже иллюстрированные издания, касающиеся России, отдельные гравюры и литографии. Собирательство Синягина совсем не было похоже на собирательство большинства других. Он не был любителем-дилетантом, а собирал последовательно, целеустремленно. Так, Синягин подготовил издание истории России в 12 томах, отредактированное Андерсоном. Из них второй том был посвящен Наполеону I и его сподвижникам. А дальше предполагалось издать целый ряд томов, посвященных русской литературе, русскому искусству, описанию Сибири и т. д. 

План собирательства Синягина приходил к концу, так как в соответствии с его планом им было собрано все, что возможно. Оставалось оформление. Все книги и брошюры были отлично переплетены по большей части Шнелем и его учеником Соколовым. Гравюры и рисунки были смонтированы на хорошей бумаге или наклеены на паспарту и помещались в превосходно сделанных папках. Синягин проделал колоссальную работу не только по собиранию, но и по оформлению своего собрания. 

Неожиданно Синягин стал проявлять признаки психического расстройства. Болезнь быстро прогрессировала, и брат Синягина, наняв пароход, целое лето путешествовал с больным по Волге в сопровождении доктора, родственников и Андерсона; только беседуя о книгах, Синягин приходил в себя и рассуждал здраво. Осенью он поехал за границу. По приезде он в сопровождении врача заехал ко мне в лавку, рассказал, что был за границей, что очень много накупил книг, обстоятельно припоминая, какие именно. Вспомнил он также, что не доплатил мне за три листа видов Санкт-Петербурга и за гравюры в красках Патерсена, и вдруг шепотом, озираясь, чтобы не подслушали, таинственно сказал: „Знаете, из-за меня ведь чуть не началась война. Вильгельм не хотел выпустить меня из Германии и выпустил лишь тогда, когда наш император предъявил ультиматум“. Тут сопровождающий Синягина врач увел его. Больному становилось все хуже, и в конце концов его отправили в психиатрическую больницу на Удельную. 

После смерти Синягина библиотека досталась его брату. Брат все шкафы с книгами и стеллажи с гравюрами сдвинул в одну часть квартиры и запер, так как старые книги вызывали в нем отвращение. Покойный Синягин говорил не раз, что брат в руки не возьмет старой книги, а если возьмет, то сейчас же вымоет руки. Вот каков был наследник этого замечательного собрания, стоившего не менее полутора миллионов рублей золотом и, возможно, жизни его собирателя. 

В 1917 году в Петрограде появился молодой библиофил П. В. Губар, весьма часто посещавший магазин Суворина. Ему предложили приобрести библиотеку Синягина. Губар согласился купить, правда, за совершенные гроши. В квартире Синягина уже разместилась какая-то воинская часть, и из страха потерять библиотеку Синягин-брат согласился продать ее Губару за 250 000. Губар настолько спешно перевез книги к себе на квартиру, что даже не захватил картотеки, так прекрасно разработанной и подготовленной к печати. Отдельные листы видов городов, главным образом Петербурга, Губар продал Центральному комитету государственных библиотек. Помимо редчайших листов Патерсена, Махаева, Дамам Демартре и других, среди гравюр оказалось много оригиналов Галактионова. Комиссия оценила собрание в 200 000, эксперты нашли возможным довести цену до 300 000. В конце концов собрание отдельных листов было куплено Комитетом за 250 000 рублей для Государственной публичной библиотеки. Затем Губар продал музею города описание монастырей и церквей. Очень много книг ушло совсем в другую сторону — Губар продал их в Вашингтонскую библиотеку. Губар открыл книжный магазин „Антиквариат“. На новоселье пришли выдающиеся библиофилы. Для себя лично Губар оставил все первые издания Пушкина, исключительную коллекцию альманахов, все иллюстрированные издания, все увражи, относящиеся к Петербургу, прекрасный подбор книг по истории Петербурга, увражи знаменитых зодчих: Кваренги, Тома де Томона — и целый ряд книг по истории нашего отечества. Между рисунками был подлинный рисунок Пушкина, рисунки Брюллова к новоселью Смирдина. Однако впоследствии он стал все это продавать, чем и занимался много лет. Так распылилась замечательная библиотека Синягина. До сих пор время от времени попадаются еще книги с синим и красным ярлыком-экслибрисом (кстати, довольно безвкусным) Синягина».