Курковский Михаил Борисович

Может быть, вы помните, что находилось раньше в нашем дворе, который расположен за библиотекой? Возможно, вам рассказывали мама, бабушка или дедушка о том, что они помнят о наших дворах?

М. Б. Курковский: В наших дворах раньше росла сирень, было очень зелено. Помню, что вдоль домов стояли скамеечки, а после капитального ремонта все закатали в асфальт.
Еще во втором дворе раньше был немного выступающий кусок дома № 18: в этой пристройке раньше были квартиры, но во время капитального ремонта этот кусок дома убрали, чтобы расширить двор.

В третьем дворе, где сейчас недостроенное двухэтажное здание, раньше было одноэтажное здание. Оно было с односкатной крышей, его долгое время занимала прачечная. В этой прачечной работала моя бабушка. Внутри находились два больших механических барабана на газу, примерно полтора метра в ширину. Люди приходили, отдавали вещи, бабушка запускала газ, кипятила белье. Эти барабаны были как стиральные машины, только здоровые, производственные. В эту прачечную все время стояла очередь, а она вела журнал — день, время стирки. Стоило около 1–2 рублей. Прачечная во дворе работала до капитального ремонта в 1980 году.

А за вентиляционной кабинкой метро в наших дворах прячется трехэтажный детский садик. В моем детстве он был двухэтажным, я в него ходил. Он был такой классный! Мы там бегали в подвале в очках — нас облучали ультрафиолетом. Я помню, как из этого садика как-то убежал домой, но бабушка отвела меня обратно: она ведь работала в том же дворе и увидела меня. Воспитатели тогда удивились: «Как? Он только что бегал здесь!». Они отвернулись, а я убежал домой.

А были ли дворники в наших дворах? Как они работали?

М. Б. Курковский: Дворники раньше работали очень хорошо! Я помню, что мои две тетки после войны работали дворниками (город надо было восстанавливать). Они вставали в четыре часа утра на работу, а в двенадцать часов дня они были уже дома. Например, зимой снег если еще не был притоптан, то они впятером или вшестером с помощью листа фанеры и веревки этот снег очень быстро убирали. Два человека грузят, два везут, а один-два скидывают в люк. Они могли за полчаса убрать один двор на Измайловском проспекте, 18 (двор № 3), который занимает примерно пятьдесят квадратных метров. Потом уже в люк снег перестали сбрасывать. Убирали сами, так как снегоуборочной технике тяжело было проехать в наши дворы: арка в наш двор маленькая — машины и тогда, и сейчас с трудом могут въехать, вот и убирали вручную.

А вы помните магазины, которые были в нашем доме?

М. Б. Курковский: В доме № 18 была парикмахерская, в доме № 22 был молочный магазин. Сейчас уже, к сожалению, пропал молочный магазин, удобная парикмахерская пропала. У нас в микрорайоне было много мелких магазинчиков — маленький и узенький трикотажный магазин, он находился перед «Стрелой». У нас здесь была очень хорошая булочная, и мы знали время, когда привозят теплый хлеб. Такого разнообразия, как сейчас, не было, но все было вкусным.

Вы часто в молочный магазин заходили?

М. Б. Курковский: Да, конечно. В то время молочные продукты были хорошие. Всегда очереди были в этот магазин. Небольшие, но были. Молочный магазин находился примерно в том месте, где сейчас выдают заказы интернет-магазинов, в доме № 20. Он очень долго находился в этом месте. «Стрела» тоже был очень хороший магазин.

Часто ходили в «Стрелу»? Расскажите немного про него. Что вы помните? Чем этот магазин отличался от прочих? 

М. Б. Курковский: В этом магазине было все, например, живая рыбка, а в лотках лежала икра. Красная икра, когда я ходил в школу, стоила восемь рублей, а двенадцать рублей стоила черная развесная икра. Рыба была — осетрина, севрюга и те, что сейчас считаются деликатесными. Эту рыбу люди брали по сто–двести грамм поесть. А колбаса! Какие были ароматы! Тогда еще не было фасованных продуктов, колбаса была нарезной. И такой запах стоял от колбасы и сыра! Минут десять побудешь — и сразу есть захочется. В магазине было все, вообще все! Кондитерская продукция, соки, фрукты, овощи, молочная продукция. А какие были соки! Соки продавались в конусообразных колбах разливные, а рядом с колбами банки трехлитровые стояли, чтобы можно было налить и купить. И березовый был сок, и вишневый, и сливовый. Стакан сока стоил двенадцать копеек, по-моему. Самый дешевый был томатный, он стоил около восьми копеек.

В магазине постоянно были люди, и даже могли появиться очереди: рядом работал Варшавский вокзал, куда приезжали из пригородов, из Псковской области «за колбаской», особенно когда все стало пропадать.  

А куда можно было еще уехать с нашего Варшавского вокзала? Может быть, вы помните, что было в нем интересного?

М. Б. Курковский: В Прибалтику можно было еще с него уехать, в Польшу. Перед вокзалом долго стоял памятник Владимиру Ильичу, долго, до перестройки (кардинальные перемены в политической и экономической структуре СССР — прим. ред.), и он указывал рукой на Измайловский проспект. На вокзале был хороший ресторан, в котором можно было всего за пять рублей и выпить, и закусить. Он находился на первом этаже, недалеко от перронов. На вокзале были и буфеты, и большой зал ожидания. Красивый был вокзал!

А в какой школе вы учились? Что вы помните о том времени?

М. Б. Курковский: Я отучился с первого по восьмой класс в 266-й школе на углу улицы Егорова и Обводного канала, а десятый класс заканчивал в 281-й школе, где учился Владимир Владимирович Путин. При мне уже не было разделения на классы мальчиков и девочек, я уже этого не застал, но те, кто учились раньше, еще делились. У нас были очень хорошие учителя, они постоянно следили за здоровьем детей и тем, чтобы были сделаны все прививки. Была столовая, еда стоила совсем недорого, а обед — чай и пирожок — стоил, кажется, копеек восемь. Была форма — серые гимнастерка и фуражка. Хорошо было то, что везде по городу форма была одинаковая.

Когда я учился в 266-й школе, на Обводном канале еще не было бетонного поребрика, только земляной берег. Мы выскакивали на переменках и играли на берегу. На нем, помню, даже находил дореволюционные монетки. В том месте, возле школы, еще был деревянный пешеходный мост. Сейчас его уже нет.

М. Б. Курковский: В основном играли во дворах возле дома. Там, где сейчас садик, были дровяные сараи, мы по ним лазали в детстве. У каждой квартиры был свой отдельный сарай с дровами, на них были прикреплены номера квартир. У нас в квартире была круглая кирпичная печка, обшитая железным листом. Благодаря этой печке у нас всегда было тепло, а топили ее через день. В каждой комнате стояли печки. Продукты тогда хранили за окном в холодное время года — холодильников тогда у нас еще не было. Они позже появились в домах, у нас появился холодильник «Ока», прослужил тридцать лет.

М. Б. Курковский:Очень много! Пять трамваев — № 2, 3, 34, 27, 15. На пятнадцатом можно было уехать на Васильевский остров и проехать весь Московский проспект. На втором и третьем — на Петроградскую сторону и Марсово поле. Очень хорошие маршруты трамваев были в нашем районе! Куда хочешь — уедешь за три копейки (смеется). Троллейбус четыре копейки стоил, автобус — пять. Два автобуса было — № 60 и № 10. На шестидесятом автобусе можно было уехать на Петроградскую сторону, а на десятом — к Петропавловке и зоопарку. Еще ходило  два троллейбуса — № 24 и № 26. Они проходили Московский проспект и по улице Егорова через 2-ю Красноармейскую поворачивали на Измайловский, а потом на Обводный канал и на Мовсковский проспект. Но потом остался только двадцать четвертый, так как и без того было много транспорта. Потом и двадцать четвертый троллейбус убрали. Сейчас у нас остался только один автобус № 70/71 из всего этого многообразия транспорта.

М. Б. Курковский: Я помню, как горел собор. Почему не знаю, говорят, строители виноваты. Восстановили быстро. А в этой церкви на Обводном канале — мы ее называли «пьяная» церковь — венчалась моя бабушка. До сих пор в нашей семье хранятся документы о венчании бабушки в этой церкви. Бабушка каждое воскресенье ходила туда. И меня крестили в этой церкви. Но пионервожатая в школе, когда посвящали в пионеры, сняла крестик и так и не вернула его.

А где вы катались на коньках в нашем районе?

М. Б. Курковский: У нас раньше много катков было в городе! В Юсуповском саду делали каток, на Фонтанке, еще в «коробке» между 1-й Красноармейской и Фонтанкой. Тридцать копеек стоила возможность покататься по льду весь день. Народу ходило очень много! У Нарвских ворот много катков было, и мы иногда ездили туда. Да что далеко ходить! В наших дворах заливали каток возле дома № 20 по Измайловскому проспекту. Там была Спортивная сетка и металлические столбы с двумя баскетбольными кольцами. Детей было много! И зимой, и летом минимум человек тридцать ходили постоянно на эту площадку. Девчонки на скакалке скакали. Играли в лапту. А в нашем третьем, самом большом дворе мы играли даже в футбол. Там, где сейчас подростково-молодежный клуб находится, в моем детстве находился промтоварный склад.

А когда подросли, куда вы ходили отдохнуть?

М. Б. Курковский: Ближайший к нам был Дом культуры Карла Маркса (красный дом возле церкви, адрес:  набережная Обводного канала, 114. — Прим. ред.). Клубы  тогда были в каждом районе! В клубах были кружки, например: кройки и шитья, авиамоделирования и другие. По пятницам, субботам и воскресеньям в этих клубах устраивали танцы. Клуб Десятилетия Октября был на Обводном канале в двух остановках от Клуба Карла Маркса. Мы садились на трамвай у Варшавского вокзала и через две остановки были уже в нем. В нашем клубе Карла Маркса был даже буфет. Одно время в нем продавали вино, но потом, конечно, запретили, так как участились драки. Мы в него все время ходили, соки пили, бутерброды ели и танцевали под живую музыку. Во всех клубах работали музыканты — не граммофоны.